Адвокат Юрий Сухов: Ситуация с антикоррупционными органами в Украине уникальна
Уже больше полугода Украина – страна кандидат на вступление в ЕС. В списке рекомендаций для вступления – приведение законодательства в требования ЕС, и одно из основных требований – это борьба с коррупцией.
Об этом рассказал в интервью Главкому бывший правительственный уполномоченный по антикоррупционной политике Юрий Сухов.
Путь создания антикоррупционной инфраструктуры начался более десяти лет назад. Первые шаги были сделаны еще в 2009 году, когда была введена антикоррупционная экспертиза нормативно-правовых актов и т.д. И сейчас создано и функционирует максимальное за весь период независимой Украины количество органов, призванных победить коррупцию.
Об эффективности антикоррупционных мер мы поговорили с Юрием Суховым, правительственным уполномоченным по антикоррупционной политике (2009-2010 годы), сегодня - адвокатом-практиком.
Борьба с коррупцией сегодня не сходит с повестки дня. Обыски у политиков, чиновников, увольнение по подозрению в коррупции руководства госорганов. Будут ли эти события продолжены в судах?
Знаете, здесь нужно обратить внимание сначала на тех, кто производит и осуществляет эти обыски. В стране многие правоохранительные органы и некоторые из них уже зарекомендовали себя доводящими дело, как минимум, до логического завершения - направление в суд, а некоторые дела так и остаются в состоянии проведения обысков, арестов имущества, избрания мер... и эти дела исчезают. Какие из этих дел будут продолжены, а какие нет, сейчас не могу прокомментировать, могу сказать лишь, что в последнее время наиболее эффективно в этом плане работает НАБУ (Национальное антикоррупционное бюро). Эта структура доводит дела до своего логического завершения – направление в суд. Другие органы по моим наблюдениям, к сожалению, довольно часто, пока «расследуют» только в СМИ, не направляя дела в суд.
Какие дела вы сейчас ведете? Связаны ли они с деятельностью антикоррупционных органов?
В последнее время веду очень много дел клиентов, имеющих отношение или «участвующих» в уголовных производствах, расследуемых НАБУ. С этим сейчас возникает очень много вопросов и запросов. Есть и положительные моменты, о которых можно сейчас говорить, но так же много негативных, к сожалению.
Одним из ваших клиентов является директор СЕТАМ Виктор Вишнев. Расскажите о судебном процессе. Какие перспективы и почему возник интерес?
Относительно уголовного производства в отношении Виктора Вишнева возникла достаточно специфическая ситуация. О его перспективе очень трудно сказать сейчас, но для меня, как адвоката с опытом работы в государственных органах, это дело интересно тем, что сторона обвинения строит это уголовное производство и обвинение, ссылаясь на то, что были «пролоббированы» правительственные решения в интересах определенных государственных органов и предприятий для того, чтобы таким образом завладеть имуществом и денежными средствами. На самом деле пролоббировать нормативно-правовой акт (положение или порядок), который будет действовать длительное время, для того чтобы его использовать в ущерб государственным интересам, но в соглашения этих определенных должностных лиц – это практически невозможно. Подготовка проекта нормативно правового акта Кабинета министров Украины предусматривает многоуровневую экспертизу этого проекта во многих центральных органах исполнительной власти. Повлиять на этот процесс и подстроить определенное решение под интересы какого-либо ведомства так, чтобы этот проект не соответствовал закону или Конституции – практически невозможно.
Когда строят обвинения на утверждении, что какое-то решение принято для того, чтобы совершать незаконные действия, по моему мнению, это происходит из-за того, что те, кто формируют это обвинение, они вообще не понимают сущности государственного управления, работы/взаимоотношений государственных органов.
Что касается самого Вишнева. Ему пытались избрать меру пресечения в виде содержания под стражей. Во-первых, у нас сохранился советский рудимент о необходимости избрания меры пресечения и еще и в виде содержания под стражей. Общественное мнение по этому поводу – хорошо, что арестовали, но никто не вникает в суть, в частности, содержание под стражей. Это не наказание, а средство обеспечения осуществления уголовного производства. Это исключительная мера пресечения и она должна примениться при наличии действительно исключительных обстоятельств.
Мера пресечения должна применяться только в тех случаях, когда существуют риски. Если же их нет? К сожалению, в работе правоохранителей превалирует необоснованная потребность выбирать меру пресечения. Иного варианта они не видят и это абсурд!
Если все же ставить вопрос об избрании меры пресечения, то Уголовный процессуальный Кодекс и положения Конституции Украины относительно презумпции невиновности обязывают сторону обвинения доказывать обоснованность подозрения, существование рисков со ссылкой на соответствующие материальные, а не мнимые доказательства. То есть в суде сторона обвинения должна доказать существование определенных обстоятельств для избрания меры пресечения.
Моя позиция в суде по делу Вишнева была четкой – прокурор никакого обстоятельства, на которые он ссылается, не доказал со ссылкой на конкретные доказательства. И при таких обстоятельствах избирать меру пресечения, в частности просил прокурор – содержание под стражей, не было никаких оснований. Следователь судья согласился с нашей позицией, что нет оснований арестовать человека, поскольку господин Вишнев надлежащим образом выполняет свои процессуальные обязанности, но, к сожалению, судья все же избрала меру пресечения в виде залога. И, по моему мнению, размер этого залога непомерен для Вишнева и, соответственно, мы подаем апелляцию, поскольку считаем, что такое решение не отвечает требованиям действующего законодательства.
Как вы можете оценить эффективность антикоррупционных органов в преодолении коррупции?
Больной вопрос затронули. Борьба с коррупцией – это необходимое требование к существованию государственных институтов и гражданского общества. Поскольку это направление было не очень эффективным при Независимости Украины, то Совет Европы и ЕС при формировании Плана действий по членству Украины в европейских сообществах, в частности при переговорах о безвизовом режиме, наши партнеры настаивали на повышении эффективности осуществления антикоррупционных мер, в частности на реформе соответствующих органов. .
Первым шагом в этом направлении было создание должности правительственного Уполномоченного по антикоррупционной политике в 2009 году. Я работал на этом посту. Главной задачей было обеспечение правительством реализации антикоррупционной политики в стране. Одной из таких важных задач для меня была разработка стратегии реформы антикоррупционных органов. Все понимали, что существующие инструменты неэффективны и не имеют в этом смысле никакой пользы. Нужно создавать новые институты, проводить отбор кадров, их профессиональную подготовку, формирование нового мышления к неприятию коррупции в обществе, чтобы переломить существующую в обществе парадигму.
После 2010 года этот вопрос определенное время был задан на «стоп», но после Революции Достоинства наши наработки, сделанные в 2009-2010 годах, стали актуальными. Тогда были запущены процессы создания НАБУ, САП, НАПК. В этой реформе не было предусмотрено введение Государственного Бюро расследований, но задавали вопрос о создании отдельного следственного органа в государстве.
АРМА была создана, чтобы контролировать действия с имуществом, потому что там очень большие суммы и много проблем, и этот орган был зарегулирован таким образом, чтобы его процессы осуществлялись в электронном формате. Кстати, на базе этих принципов было создано и ГП СЕТАМ, которое и отвечает за электронные торги во избежание влияния человеческого фактора, поскольку этот фактор является главным коррупциогенным фактором во всех происходящих в государстве правоотношениях.
Состоялись ли эти органы? На мой взгляд, они еще находятся в стадии становления. Есть много положительного, уже никто не говорит, что можно «решить» вопрос в НАБУ, САП, ВАКС. Как адвокату, это мне очень приятно. Вопрос переходит в плоскость интеллектуального юридического противоборства в уголовных производствах. Есть и недостатки – иногда уголовное производство выглядит как «война с ведьмами». Это происходит после смены власти, правительства. Только после этого против соответствующих должностных лиц открываются уголовные производства, и они начинают активно преследоваться. Контроль за их деятельностью должен происходить постоянно, и как только выявляют факты правонарушений, требуется реагирование, но этого не происходит. И что? Продолжают продолжаться соответствующие уголовные правонарушения, наносится вред государству. И уже когда истекают полномочия, только тогда правоохранительные органы начинают заниматься ими. Это совершенно неправильно и во многих случаях, по уголовному производству те, кто участвует со стороны обвинения, суда или представители государства, пытаются получить свои публичные, а иногда даже политические дивиденды. Это в какой-то степени негативно влияет на объективность и свидетельствует о недостаточно качественной работе правоохранительных органов. Вместе с тем, обезображивая информационное пространство, они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты». Это совершенно неправильно и во многих случаях, по уголовному производству те, кто участвует со стороны обвинения, суда или представители государства, пытаются получить свои публичные, а иногда даже политические дивиденды. Это в какой-то степени негативно влияет на объективность и свидетельствует о недостаточно качественной работе правоохранительных органов. Вместе с тем, обезображивая информационное пространство, они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты». Это совершенно неправильно и во многих случаях, по уголовному производству те, кто участвует со стороны обвинения, суда или представители государства, пытаются получить свои публичные, а иногда даже политические дивиденды. Это в какой-то степени негативно влияет на объективность и свидетельствует о недостаточно качественной работе правоохранительных органов. Вместе с тем, обезображивая информационное пространство, они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты». пытаются получить свои публичные, а иногда даже политические дивиденды. Это в какой-то степени негативно влияет на объективность и свидетельствует о недостаточно качественной работе правоохранительных органов. Вместе с тем, обезображивая информационное пространство, они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты». пытаются получить свои публичные, а иногда даже политические дивиденды. Это в какой-то степени негативно влияет на объективность и свидетельствует о недостаточно качественной работе правоохранительных органов. Вместе с тем, обезображивая информационное пространство, они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты». они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты». они пытаются компенсировать свои слабые стороны в фазе юридического противодействия. Безусловно, наблюдаются факты избирательности осуществления правоохранительной и судебной функции. Не в отношении всех происходят разоблачения производств, эффективное уголовное преследование, а лишь в отношении тех определенных лиц, в отношении которых, вероятно, «снимаются соответствующие запреты».
Насколько работа украинских антикоррупционных органов сейчас близка европейской практике?
Должен сказать, что наша ситуация с антикоррупционными органами уникальна. Я не могу привести примеры существования аналогичных органов в развитых европейских странах. Это следствие высокого уровня коррупции и поэтому нужно было создавать новые органы, чтобы обеспечить их принадлежность и эффективность работы. Следует констатировать, что НАБУ, как правоохранительный орган, работает интеллигентно, более качественно, но с другой стороны сделал свою работу слишком закрытой, что иногда мешает стороне защиты выполнять свою функцию эффективно, были факты дерзких действий сотрудников, что также является проблемой для достижения объ ективности в совершении уголовного преследования.
Главное не публичность процесса и не большие наказания всех коррупционеров, а неотвратимость такого их наказания. Превенция коррупции не достигается увеличением наказания. Напротив, чем больше наказание за антикоррупционные деяния, тем жестче и дерзко будут эти коррупционные деяния. Ибо человек понимает, как он может пострадать, поэтому он увеличивает свои требования.
Нам не нужна показательность и пугание большими сроками, требуется создание эффективной системы неотвратимости наказания для коррупционеров. Если любой государственный служащий будет знать, что за незаконные действия обязательно понесет наказание, любое адекватное и не обязательно 5-10-15 лет тюрьмы, он с большей вероятностью откажется совершать такие действия.