Ключевым является контроль над информацией во всех ее проявлениях, - историк Тимоти Снайдер о путинской россии
Об этом рассказывается в материале российского оппозиционного СМИ «Утро февраля».
По мнению контрибьютора The New York Times историка Тимоти Снайдера, культ личности, прошлого и имперского величия – это те аргументы, которые подтверждают, что сегодня россия использует фашистскую идеологию.
«Путешественнику во времени из 1930-х годов не составит труда определить режим Путина как фашистский. Символ Z, митинги, пропаганда, война как очищающий акт насилия и братские могилы вокруг украинских городов – все это не оставляет пространства для сомнений», – объясняет Тимоти Снайдер.
Кроме того, сегодняшняя политика путина в отношении Украины похожа на ту, что в свое время вел Гитлер. В частности, речь идет о понимании государства как искусственно созданном, о нетерпимости евреев, например, в лице президента Зеленского, усугублении ситуации с продовольствием в мире, а также об ошибочном представлении народа как такого, что будет радостно встречать захватчиков.
С другой стороны, не все политологи, историки, социологи и философы согласны с определением идеологии путинской россии как фашистской.
«Белорусский и российский, а возможно, и китайский, режимы я сам потихонечку считаю по совокупности их проявлений, режимами тоталитарными нового постинформационного, постмодерного, если хотите, типа. Ведь ключевым является контроль над информацией во всех ее проявлениях», - объясняет политолог Иван Преображенский.
Поэтому некоторые ученые считают, что для обозначения путинского режима целесообразно использовать другой термин – рашизм.
«Называя происходящее фашизмом, вы нивелируете нынешние преступления власти, а также все преступления красного периода, маркируя их как некое абстрактное зло. Ибо ушедший в историческое небытие фашизм и стал абстракцией», – пишет правозащитница Алина Витухновская.
Как сообщала Politeka, Стус объяснил, как военный успех Украины отразился на процессе ее интеграции с ЕС.
Также Politeka писала о том, что Дикий объяснил, стоит ли опасаться наступления белорусских войск.